Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

28.12.2007 Пожар в Et cetera Алена Карась , "Российская газета" 27.12.2007 Пожар способствовал Наталия Каминская , "Культура" 27.12.2007 В чем ошибся Рей Брэдбери Марина Давыдова , "Известия" 27.12.2007 Предупреждение интеллектуалам Владимир Колязин , "Независимая газета" 25.12.2007 Разлинованный Брэдбери Алла Шендерова , "Коммерсантъ" 20.12.2007 В театре «Et Cetera» поставили Брэдбери Андрей Протасов , Телеканал "Культура" 02.10.2007 Компаньоны: в театре Et Cetera показали, как принято в России людей дурачить Людмила Беширова , "Наш фильм" 27.09.2007 Старая драма Григорий Заславский , "Независимая газета" 20.09.2007 Бабушка-крестьянка Ирина Алпатова , "Культура" 18.09.2007 Сельская идиллия Анна Гордеева , "Время новостей" 17.09.2007 «Компаньоны» А. Галина в театре “Et cetera”, реж. Александр Галин Вячеслав Шадронов 27.07.2007 Thrills, Farce and Dramatic Coups / Сенсации, фарсы и драматические перевороты Джон Фридман , "The Moscow Times" 11.04.2007 Зола и пламень Любовь Лебедина , "Литературная газета" 09.04.2007 Дальше — молчание... Ольга Галахова , "Независимая газета" 06.04.2007 Connected by Blood / Связанные кровью Джон Фридман , "The Moscow Times" 01.04.2007 Испивший жизнь до дна Алиса Никольская , "Театральная касса" 27.03.2007 Любит/не любит Марина Зайонц , "Итоги" 27.03.2007 INCENDIES. Et Cetera Вера Румянцева 23.03.2007 Средний палец Михаила Угарова Евгения Шмелева , "Театральные Новые Известия" 23.03.2007 Дорогой «Пожаров» Марина Токарева , "Московские новости" 22.03.2007 У них любят погорячее Наталия Каминская , "Культура" 21.03.2007 Эдипов комплекс преодолен Ольга Фукс , "Вечерняя Москва" 19.03.2007 История нового Эдипа Алена Карась , "Российская газета" 19.03.2007 Громче, еще громче Глеб Ситковский , "Газета" 19.03.2007 Женщина, спой Олег Зинцов , "Ведомости" 19.03.2007 Не страшно Ольга Егошина , "Новые известия" 17.03.2007 Режиссер сгорел на работе Роман Должанский , "Коммерсантъ" 17.03.2007 История одной смерти Марина Райкина , "Московский комсомолец" 16.03.2007 «Пожары» в театре “Et Cetera” Анна Остерман , Телеканал "Культура". Новости 01.03.2007 Человеческое лицо терроризма Ольга Нетупская , "Страстной бульвар 01.03.2007 Трудности перевода Наталья Казьмина , "Планета Красота" 28.02.2007 Другая сторона луны Ксения Ларина , "Театрал" ("Театральные Новые известия") 22.02.2007 The Fog of Revolution / Туман революции Джон Фридман , "The Moscow Times" 15.02.2007 Подавленные и возбужденные Ольга Фукс , "Вечерняя Москва" 12.02.2007 Самое важное Марина Зайонц , "Итоги" 08.02.2007 Быть знаменитым несерьезно Наталия Каминская , "Культура" 07.02.2007 Барабаны в ночи Кристина Матвиенко , "TimeOut" 05.02.2007 Пора на дачу? Дмитрий Быков , "Собеседник" 05.02.2007 Подавлен — значит возбужден Марина Давыдова , "Известия" 05.02.2007 Вихри враждебные Елена Сизенко , "Итоги" 02.02.2007 Backstage Confessions / Закулисные признания Джон Фридман , "The Moscow Times" 02.02.2007 Александр Калягин. Verbatim Григорий Заславский , "Независимая газета" 01.02.2007 Подавление без возбуждения Юлия Черникова , "Утро.ru" 01.02.2007 Калягин «подавляет и возбуждает» Любовь Лебедина , "Труд" 01.02.2007 Исповедь в концертном исполнении Алле Шендерова , "Коммерсантъ" 01.02.2007 Как и жизни тысяч других Анна Гордеева , "Время новостей" 01.02.2007 Барабанная оторопь Ирина Алпатова , "Культура" 31.01.2007 «Спартак» в багровых тонах Глеб Ситковский , "Газета" 30.01.2007 Брехт мимо времени Марина Давыдова , "Известия" 26.01.2007 Кафе «Отечество» Анна Гордеева , "Время новостей"
Пресса

Брехт мимо времени

Марина Давыдова
"Известия" , 30.01.2007
В московском театре Et Cetera вышел спектакль «Барабаны в ночи». Нешумную премьеру по ранней пьесе Бертольда Брехта стоит посетить для того, чтобы убедиться: молодая режиссура у нас есть.Один из самых удивительных вопросов современной театральной жизни: куда деваются десятки выпускников режиссерских факультетов, исправно сходящие с конвейеров соответствующих вузов? В какую черную дыру они проваливаются? Пусть заявят о себе безусловным творческим достижением, эпатажем, скандалом, декларацией. Пусть погонят «новую волну» (кто-то в ней захлебнется, кто-то будет, чертыхаясь, отплевываться). Ничего. Штиль. Ти-ши-на. Убогость мысли, граничащая порой с профнепригодностью.На спектакле Et Cetera с первых минут становится ясно, что он поставлен человеком, у которого мастерство — в руках. В самых в кончиках его пальцев. Удивительное владение пространством, искусством мизансцены, сценическим ритмом. Редкое по нынешним временам умение работать с артистами. Человека зовут Уланбек Баялиев. Он недавний выпускник легендарного курса Женовача, уже превратившегося в театр. (Вот за что надо сказать Сергею Васильевичу отдельное спасибо, он таки создал в ГИТИСе истинную кузницу кадров.) И лишь самой малости не хватает талантливому дебютанту, чтобы превратить свой грамотный спектакль в настоящее театральное событие. Но эта малость решающая.В пьесе Брехта (она называлась поначалу «Спартак» по имени германского революционного движения) Андреас Краглер возвращается с войны. Его не было четыре года. Знакомые мысленно его похоронили. Любимая девушка Анна беременна от другого и собирается замуж. Ее родители и жених смотрят на солдата как на ожившего покойника. Выброшенный из жизни герой примыкает к «Спартаку» и отправляется на баррикады. Но стоит любимой прийти к нему с покаянной речью, забывает о революции и утыкается грудью в свое мелкобуржуазное счастье.Молодой режиссер превращает не самый совершенный опус великого драматурга в театральный аналог картин немецких экспрессионистов. Он создает на сцене страшноватый мир, в котором человек похож одновременно на куклу и на привидение. Жесткая социальная эстетика попахивает тут триллером, словно бы это не ранняя пьеса Брехта, а сценарий к фильму Мурнау. И ведь ясно, что вампирам и прочей нечисти нечего делать в брехтовском сюжете, но кажется, что они притаилась рядом, за сценой. Что тень Носферату мелькнет сейчас на холодной кирпичной стене. Эрос обнимется с Танатосом, и грянет «симфония ужаса». Оформление спектакля (художник Юрий Гальперин) отсылает к несколько иному изводу экспрессионистской традиции — к техногенным пейзажам, обезличивающим человека, превращающим его в часть бездушных механизмов. На сцене дымят какие-то трубы, огромная вентиляционная решетка смотрится огромной мясорубкой. В этой тоскливой индустриальности тоже разлит мистический ужас. И совсем уж здорово в мрачный экспрессионизм врезается вдруг разудалая кабаретность. Гибкий андрогинный официант, с манерами конферансье выкрикивает брехтовские сентенции так, как объявляют номера в кафешантане, а подвыпившая компания гуляк-пролетариев словно бы выползла на улицу из этого самого кафешантана. Зрелый Брехт был крайне недоволен своим ранним опусом. В 50-е годы он написал на него поносную авторецензию, где обвинил героя и себя самого в предательстве идеалов революции. Баялиев оправдывает раннего Брехта. Рабочий класс у него карикатурен, и бросить его на баррикадах сам бог велел. Сам Краглер (Валерий Панков) превращается по ходу дела из героя триллера в теплокровное создание, достойное простого человеческого счастья.И если можно обвинить в чем-то этот изысканный и стильный спектакль, так только в том, что он нацелен в пустоту. Дух ушедшего времени режиссер передает точно и умно, дух нынешнего словно бы не чувствует вовсе. Ведь поставь он пьесу Брехта в самом начале бурнокипящих 90-х, она могла бы вступить со временем в резонанс. Но обращать пафос такого спектакля в нынешний зал все равно что убеждать Обломова в пользе обломовщины, а Подколесина в превратностях семейной жизни. Граждане и так не торопятся на баррикады, а копят в зависимости от благосостояния деньги на телевизор с плоским экраном или на дом в Черногории. И баррикад вокруг никаких нет. И возводить их некому. И стагнация цветет махровым цветом… Вопрос, почему ты ставишь свой спектакль здесь и сейчас, в конце концов главный вопрос. На этот главный вопрос ответа в спектакле нет. И быть может само его отсутствие является ответом на другой вопрос, который был задан нами в самом начале. Куда деваются молодые режиссеры? А туда и деваются — в пустоту. Иногда эстетически совершенную, но навевающую безмерную тоску. Тут нерв времени не задет. Тут нас теребят, а нам не больно. Должно быть больно. Хотя бы чуть-чуть.