Бабушка-крестьянка

Театр «Et Сetera» под руководством Александра Калягина тем и интересен, что предлагает публике самые разные образцы сценической продукции. Сюда на постановку могут пригласить как именитого режиссера, так и никому не известного дебютанта либо гостя из далекой страны. Проверенная временем классика соседствует в афише с «новой драмой» или современной комедией. Спектакли могут получиться как авангардно-экспериментальными, так и старомодно-традиционными, а присутствие на сцене звездных лиц (в том числе и лица главного — самого Калягина) вовсе не исключает того, что следующий спектакль будет абсолютно молодежным.Пьеса «Компаньоны» написана известным драматургом Александром Галиным. Одноименный спектакль поставлен Галиным-режиссером. Театром этим он уже проверен, причем в обеих ипостасях, его спектакль «Конкурс» появился в «Et Сetera» в 1999 году. Впрочем, для людей знающих в подобной ситуации интересна прежде всего новая авторская история, занимательно рассказанная артистами. На некие режиссерские свершения Галин не претендует по собственному желанию, не видя в них особого смысла и всецело полагаясь на актеров. А быть может, и зря, ведь, вспомнив хотя бы один его спектакль — «Аномалию» в «Современнике», поймешь, что способности режиссера у драматурга есть, и немалые. Актерам же, даже самым известным, некая постановочная огранка не помешает.В данной же истории «огранить», пожалуй, стоило не актерское исполнение, которое как раз было на должном уровне, но те ситуации, парадоксальные повороты сюжета, в которые попадают персонажи. Драматургу, ставшему режиссером, в своем произведении, вероятно, все ясно и понятно, ведь именно он его выносил и «родил». И многие ключевые психологические моменты для него находятся между строк и не в словах выражаются. А сцена порой просит визуальных прояснений, восклицательных знаков вместо привычных точек. Иначе какие-то важные для автора вещи могут элементарно затеряться в общей актерской органичности.«Компаньоны» — пьеса, для Галина вроде бы привычная и типичная. «Сюжет для небольшого рассказа» о самых обычных людях, потерявших себя во временной пересменке, не очень уже молодых, однако все равно ищущих нетривиальные выходы из жизненных тупиков. Но находящих в результате совсем другое, к себе же и возвращающихся, впрочем, как и друг к другу. Петровна (Людмила Дмитриева), как и положено женщине, тверже стоит на земле и за эту землю подмосковную держится — корову пасет, козу, а затем снабжает сметаной и творогом заезжих прокуроров. Беглый супруг ее Каштанов (Виктор Вержбицкий) — натура более романтическая и увлекающаяся, несмотря на потрепанный внешний вид. Любитель кубинской румбы и узбекских девушек, спившийся бывший судовой механик, он по-прежнему грезит о собственном белом пароходе, а потому готов пуститься для достижения цели во все тяжкие, включая ограбление собственной супруги.Но Александр Галин, к счастью, в пьесах своих никогда не был банальным бытописателем. И герои его, при всей жизненной достоверности, над обыденностью все-таки слегка парили. Чета Каштановых — не исключение: они если уж и бросаются в авантюры, то замешенные не на материальной выгоде, а на мечтах и грезах. А чтобы это стало понятно без слов и сразу, нужен художник, который и представит некую образную сущность действия. Работа Виктора Шилькрота стала одной из главных удач постановки — не столько «картинкой», сколько ее атмосферным смыслом. Здесь вымахавшая за лето трава словно «спутывает» персонажей, тянет к земле, не позволяя «воспарить». А голубая речка — и не речка вовсе, а «даль светлая». И кораблик весь в огнях, что по этой дали плывет, — та самая воплощенная мечта, а не банальное вложение средств. Мостик через реку вдруг съезжает с привычного места и зависает где-то между небом и землей, подобно стоящим на нем героям. В общем, авторская идея и понятна, и видна.Быть может, потому и актерам в этом антураже существовать легко, вписываясь в пространство без сопротивления. Хотя вписаться до конца пока получается не всегда и не у всех. Кажется, комфортнее всего чувствует себя Виктор Вержбицкий — Каштанов, без сожаления расставшийся здесь с амплуа рокового злодея. Короткие брючки, куцый пиджачок, красный галстук на голой шее и нелепая шляпа — казалось бы, такой деревенский дурачок. Но с умными и очень грустными глазами. Как живо и искренне он обыгрывает каждый сюжетный поворот, каждую мелочь, которая для него-то очень много значит. Вроде бы сам заварил авантюрную кашу с поддельными адвокатом (Александр Давыдов) и нотариусом (Ольга Белова), а внимает их сладко-лживым речам так, словно впервые слышит. И верит: а вдруг слово материализуется? И только в финале не дает ему режиссер реализоваться до конца: Каштанову бежать бы сломя голову за ускользнувшим с деньгами адвокатом, с моста спрыгнуть, все вокруг покрушить — ведь не деньги пропали, мечта рухнула. А он неуверенно так на этом мостике топчется, почти не преодолевая и без того слабенькое сопротивление супруги.Впрочем, Людмила Дмитриева — Каштанова двойную жизнь своей «бабушки-крестьянки» тоже показать умеет достойно. Только что лежала в траве невзрачная тетка «без возраста», одетая в мешковатые тряпки, с коровой Моникой переговаривалась о быке Клинтоне. А потом окунулась в речку, принарядилась в платье с рисунком из павлиньих перьев от модного дизайнера (платьишко-то парочка мошенников подсунула в качестве компенсации за украденные сбережения), и словно бы другая женщина вышла, из собственного «светлого прошлого». И ту самую кубинскую румбу вместе с мужем станцевала с блеском. И, потеряв «пояс верности» с накопленными долларами, непутевого мужа себе вернула, а вместе с ним и частичку того самого прошлого.История, как это всегда бывает у Галина, вышла и смешная, и трогательная. Реальная и фантазийная одновременно. Быть может, в ее сценическом воплощении не хватило какой-то ясности, четко расставленных акцентов, ведь пьеса эта не столь проста. Порой «быт» все-таки превалировал над романтикой, и сцены первые оказались более «вкусными» и зрелищными, нежели финальные. Но в них-то вся суть и заключена. И были порой промахи чисто технического свойства, но очень обидные для восприятия. В диалогах между супругами хотелось ловить каждый взгляд, каждую перемену настроения, каждую улыбку или ухмылку. Вот говорит Петровна — Дмитриева, но сколь интересно наблюдать в этот момент за реакциями Каштанова — Вержбицкого. Или наоборот. Но не получалось: актеры, разведенные по разным сторонам длинной сцены, в одну «картинку» никак не складывались. И многое терялось, причем именно то, что звучит между строк.Впрочем, все это может оказаться издержками первых представлений. Сам Галин говорил, что спектакль в цельности своей рождается отнюдь не на премьере. Так что, быть может, стоит немного подождать и дать постановке «настояться».