Версия "Ревизора" Гоголя на сцене театра "Аргентина"

Спектакль на русском языке с итальянскими субтитрами, показанный два вечера подряд в рамках «Русских сезонов» 2018
Возрастная инверсия лежит в основе версии «Ревизора» грузинского режиссера Роберта Стуруа, который в настоящий момент является главным режиссером Московского театра «Et Cetera». Спектакль был показан в Театре Аргентина в качестве заключительного аккорда многочисленных инициатив, реализованных «Русскими сезонами» 2018. В этой трактовке молодой Хлестаков, мелкий чиновник, которого по ошибке приняли за присланного из Петербурга ревизора, превращается во взрослого человека, сыгранного легендарным Александром Калягиным.

Сюрреалистичная и мистическая перспектива фантазии Гоголя прекрасно воссоздана в спектакле. Во время открытия занавеса звучит мрачная музыка, стоящий на коленях спиной к зрителю Городничий готов осенить себя крестом, тогда как звон колоколов намекает зрителю о неисповедимых безднах. Потому что театр Гоголя не ограничивается одним лишь измерением общественной и нравственной сатиры, как некоторые полагают еще и сегодня, но открывает гораздо более широкие горизонты, которые столь тонко раскрыл Набоков в книге, посвященной великому писателю. Реальный опыт преломляется сквозь призму совершенно особого восприятия, и таким образом рождается гротескный и преувеличенный мир, не теряющий невероятно сильной индивидуальной авторской окраски.
Очевидно, что Стуруа прекрасно понял вселенную писателя, эту странную алхимию порождающей галлюцинации атмосферы и элементов фарса, которые составляют основу пьесы. Действием управляет страх, конкретный, но одновременно и метафизический. «Зачем к нам ревизор?» - спрашивает Лука Лукич. На что городничий отвечает: «Зачем! Так уж, видно, судьба!», тем самым отсылая  к характерному для русской души фатализму.

Приезд ревизора предвещают кошмары поистине кафкианского масштаба. Городничему снятся две огромные черные крысы неестественной величины.  Трагический элемент спрятан, словно насекомое на потрескавшихся стенах старой избы, и проявляется лишь время от времени, словно венчая дерзкую комичность действия.

Стуруа смог показать всю глубину произведения Гоголя, но при этом не пожертвовал комичностью, призванной смешить зрителя. Например, невероятно забавно появление старого Хлестакова в инвалидном кресле. Он настолько озабочен своими материальными проблемами, что ошибка чиновников кажется совершенно неправдоподобной. Вызывает смех и сцена соблазнения, в которой жена Городничего униженно принимает совершенно нелепые позы перед удивленным, но польщенным Хлестаковым. В какой-то момент начинает казаться, что герои входят во вкус этого обмана и получают от него все более и более наигранное удовольствие. Актерское искусство Калягина ярко проявляется в постепенном превращении персонажа, который сначала предстает уморительной карикатурой, но постепенно становится все более весомым и внушает сначала тревогу, а в финальном появлении и попросту ужас.

Спектакль изобилует режиссерскими находками. Слуга Осип превращен в бессловесного персонажа, все реплики, в которых раскрывается обман, опущены, и это делает драму еще более загадочной и тревожной.  Невероятна финальная немая сцена, представляющая собой нечто вроде «живой картины» (tableaux vivant), трудность воплощения которой признавал сам Гоголь. Словно в ансамбле Джоаккино Россини, в финале герои не произносят ни слова, парализованные мимолетным проявлением жестокой реальности.

Помимо великолепного Калягина отметим Владимира Скворцова в роли Городничего и Наталью Благих в роли его жены, а также странную пару Добчинского и Бобчинского в исполнении соответственно Федора Бавтрикова и Андрея Кондакова,  которые по режиссерской задумке должны в безумном двухголосном бормотании словно в тревожном контрапункте поведать о появлении ревизора.

Спектакль на русском языке с итальянскими субтитрами показан в рамках похвальной инициативы «Русских сезонов» по продвижению межкультурного диалога