Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

18.12.2015 Миф о "лишнем" человеке Наталия Каминская , журнал "Сцена", №6 (98) 2015 13.11.2015 О чем волнуются подруги?: "Всё о женщинах" в театре Et Cetera Зоя Апостольская , Российская газета 12.11.2015 Вампилов в жанре саундрамы Галина Снопова , Московская правда 09.11.2015 Как забыть кафе «Незабудка»? Ольга Егошина , Новые Известия 01.11.2015 Паршивая шутка Елена Губайдуллина , Театральная афиша 05.10.2015 "Же сюи инженер Зилов: "Утиная охота" в театре "Et Cetera" Елена Дьякова , "Новая Газета" 19.09.2015 Утиный сюр Мария Юрченко , Радио "Орфей" 18.09.2015 "Утиная охота": Жизнь, в сущности, проиграна" Алексей Филиппов , "КиноТеатр" 10.09.2015 Утиная охота Наталья Витвицкая , "Ваш досуг" 02.06.2015 Мелихово. Чехов Павел Подкладов , Страстной бульвар, 10 01.06.2015 От Таганрога до Мелихова Ольга Игнатюк , Театральная афиша 04.04.2015 «Старшая сестра» подалась в хиппи Радио "Шансон" 24.03.2015 Наш Чехов Галина Снопова , Московская правда 01.03.2015 Ай-да Пушкин Ирина Алпатова , "Театральная афиша" 20.02.2015 РАЗДВОЕНИЕ ТРОНА: «Борис Годунов» в Московском театре «ЛЕНКОМ» (пост. К.Богомолов) и Московском театре «Et Cetera» п/рук. А.А. Калягина (реж. П.Штайн). Ирина Решетникова , "Диалог искусств" 01.02.2015 Блеск и нищета тоталитаризма Марина Квасницкая , "Театральная афиша" 28.01.2015 Петер Штайн предупреждает: не надо русской крови Марина Тимашева , "Трибуна" 21.01.2015 Про кровавого мальчика Наталья Витвицкая , "Ваш досуг" 20.01.2015 Премьера "Бориса Годунова": похождения кровавого мальчика Марина Райкина , "Московский комсомолец" 20.01.2015 О настоящей беде Ольга Егошина , "Новые известия" 19.01.2015 Петер Штайн под шапкой Мономаха Елена Дьякова , "Новая газета" 19.01.2015 Пиетет не может быть главным мотивом режиссера Григорий Заславский , "Независимая газета" 19.01.2015 Карт-бланш. Черный вертеп русской истории Владимир Колязин , "Независимая газета" 19.01.2015 Наряд безмолвствует. Роман Должанский , "Коммерсант" 18.01.2015 Искушение пушкинской тайной Алена Карась , "Российская газета"
Пресса

Наряд безмолвствует.

Роман Должанский
"Коммерсант" , 19.01.2015
В театре Et Cetera состоялась премьера спектакля, который давно планировался как одно из главных событий московского театрального сезона,— "Борис Годунов" Пушкина в постановке знаменитого немецкого режиссера Петера Штайна и его постановочной команды. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.


Бывают спектакли, которые остается либо высмеять, либо оплакать — в зависимости от того, явился ли увиденный результат следствием естественного хода времени, беспощадного даже к великим мастерам, или же причина в излишней деловитости знаменитого постановщика, выставляющего на продажу уже не творческую идеи, а одно лишь свое имя. Если бы речь шла не о великом Петере Штайне, интеллектуале и знатоке литературы, в том числе и русской, можно было бы предположить и третье — в мире ведь "Борис Годунов" известен в первую очередь как опера Мусоргского и только во вторую — как пьеса Пушкина. Но заподозрить столь банальную, комическую аберрацию по отношению к режиссеру такого масштаба весьма затруднительно.

Вообще, вменяемые театральные люди хорошо знают, что так называемый историзм — все равно конъюнктурного он или искреннего свойства — при постановке пушкинского "Бориса Годунова" губителен. В опере это, скорее всего, по-прежнему возможно — хотя бы в сувенирно-туристическом сегменте музыкального театра, а вот в драме невозможно абсолютно. Как только начинаешь клеить Пимену седую бороду, занимать руки Бориса скипетром и державой, включать колокола, рядить бояр в шапки, а народ — в живописные, свежерваные лохмотья, то все: пиши пропало. И причина тому вовсе не в конфликте между старомодностью и новизной, а в самой поэтике драмы Пушкина. Легко предположить, что иностранцам означенная ловушка видна гораздо хуже, чем соотечественникам: но вот ведь разглядел ее в свое время англичанин Деклан Доннеллан, отлично поставивший на рубеже веков "Бориса Годунова" с русскими актерами. Почему господин Штайн с размаха угодил в западню, можно только гадать. Наверное, бывает, что и постаревшие гроссмейстеры получают мат в три хода, но все-таки им нужно для этого как-то очень расслабиться.

Конечно, исторический антураж явлен в "Борисе Годунове", так сказать, не в натуральную величину, а в современном, скупом варианте, претендующем на дизайнерскую элегантность. Задник-экран и бесшумные черные ширмы-диафрагмы должны придавать спектаклю холодноватую отстраненность и динамизм. Петер Штайн утверждает, что единственная задача режиссера — "выстроить плавную последовательность сцен". Помогает ему планировка театра, предусматривающая наличие двух дополнительных боковых сцен: то справа, то слева от основной сцены открываются небольшие комнатки, что позволяет перебрасывать действие из одного места в другое. На большой же сцене фрагменты декораций выезжают вперед на небольших фурках — фонтан, корчма, уголок кельи летописца со свечой, царский трон на обитых красной тканью ступенях (художник Фердинанд Вегербауэр). Получается, правда, не элегантно, а как-то по-тюзовски незатейливо и наивно дешево — так, что вся якобы величественная картина вдруг напоминает обаятельный советский мультфильм "Вовка в тридевятом царстве".

Гротеск, кстати, Петеру Штайну вовсе не чужд — сцены военной кампании решены как кукольная битва, а само вторжение на Русь обозначено разбиванием пополам пограничного шлагбаума. Да и огромный бутафорский труп лошади, лежащий на поле брани и повернутый к зрителю хвостовой частью, можно счесть проявлением сарказма, свойственного маститому режиссеру. Вот ведь и поляки в этом "Борисе Годунове" одеты по моде, опережающей русские фасоны как минимум лет на двести (художник по костюмам Анна-Мария Хайнрайх). Может, и зашифровано в таком решении послание о вечной отсталости России и о том, что на самом деле интервенты могли принести сюда прогресс (есть же такая версия у историков). А может, и не зашифровано ничего — от спектакля остается ощущение, что сказать Петеру Штайну по выбранной теме вообще-то нечего.

В отсутствие предмета высказывания "Борис Годунов" сделан в какой-то обезоруживающе архаичной системе координат: это тот театр, в котором дозорные, упустившие беглеца, почему-то не бегут за ним, а громко кричат "стой!", а бояре расцвечивают в диалогах каждую фразу, но при этом никакого напряжения между персонажами не возникает. Еще со времен великих (действительно великих!) штайновских "Трех сестер" за немецким мастером закрепилась репутация одного из самых тонких последователей Станиславского. Если так, то многие сцены выпущенного спектакля нужно возвращать в репетиционный зал, к застольному периоду и разбирать "по системе". Что касается актерских работ, то живее всех в "Годунове" выглядит самозванец Сергея Давыдова: вроде бы еще совсем немного — и роль обретет нерв и смысл. Путь, который предстоит пройти Владимиру Симонову (Годунов), пока кажется более длинным — сейчас выручает одно лишь мастерство.

Спектакль Петера Штайна лишний раз обозначил лживость расхожего театрального убеждения, что в современном театре возможно "идти за автором". Когда тебе кажется, что ты "идешь за автором", ты просто топчешься на месте. И то, что ты на этом пути вдруг начинаешь к автору прибавлять, заводит тебя уже и вовсе в театральное никуда. Как завел в никуда немецкого мастера хрупкий маленький мальчик, измазанный белилами и красными подтеками,— тень убитого царевича Димитрия, медленно и многозначительно пересекающая сцену в шапочке Мономаха. В каждом неудачном спектакле бывает момент, когда становится понятно: случилась не просто ошибка, а катастрофа. В "Годунове" тоже есть такой момент — это когда бедный мальчик-призрак, закрепленный страховочными тросами, плывет под колосниками в яйцеобразной белой раме.