Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

19.05.2000 Шейлок в виртуальном мире Наталия Балашова , "Московская правда" 05.05.2000 «Shylock» Is Rich and Poor John Freedman , "The Moscow Times" 02.05.2000 И Шейлок чувствовать умеет Нина Агишева , "Московские новости" 29.04.2000 Бессонница на скотном дворе Глеб Ситковский , "Вечерний клуб" 27.04.2000 …Нет правды на земле. Но правды нет и выше Наталия Каминская , "Культура" 27.04.2000 Они — венецианцы Мария Седых , "Общая газета" 26.04.2000 У кого чего болит, тот о том не говорит Дина Кирнарская , "Время MН" 25.04.2000 Толкование сновидений Олег Зинцов , "Ведомости" 25.04.2000 Это не сон Майя Одина , "Сегодня" 24.04.2000 Меловая звезда Давида Григорий Заславский , "Независимая газета" 24.04.2000 Пьеса о невозвращенном кредите Роман Должанский , "Коммерсантъ" 23.03.2000 Шейлок с компьютером Ольга Коршунова , "Новая газета" 01.03.2000 Что за комиссия, создатель? Евгения Тропп , "Петербургский театральный журнал" 01.03.2000 Не хочу быть взрослым Ольга Галахова , "Дом Актера" 28.02.2000 Игра любви и случая Екатерина Дмитриевская , "Экран и сцена" 19.02.2000 Выходить замуж трудно, но забавно Ольга Егошина , "Вечерний клуб" 15.02.2000 В мире сказочных грез Алексей Гончаренко , "Московская правда" 04.02.2000 Тетушка раскрыла тайну Эдуард Графов , "Век" 01.02.2000 Было весело и смешно Елена Мовчан , "Искусство" №6 14.01.2000 Рождество, волшебство, еt cetera Анастасия Горская , "Народная газета"
Пресса

Это не сон

Майя Одина
"Сегодня" , 25.04.2000
РОБЕРТ Стуруа сделал шекспировского «Шейлока» в эстетике Рене Магрита. Сценография Георгия Алекси-Месхишвили — прямое цитирование бельгийского сюрреалиста. Стерильная гладь офиса банкира Антонио (Александр Филиппенко) прерывается прямоугольником прекрасного голубого сада. Фигуры персонажей множатся экранами компьютеров и телевизоров. Сюжет превращен в нереальность и втиснут в паспарту видений и снов. Шейлок (Александр Калягин) — с непроницаемым лицом, в котелке, черном отутюженном костюме и с зонтиком. Двое наблюдающих, несмотря на свое непосредственное присутствие на сцене, разглядывают происходящее с видом посторонних и обмениваются многозначительными репликами и взглядами.Сюжет «Венецианского купца» действительно похож на сон, который мог бы потревожить воображение какого-нибудь бизнесмена в меланхолии, вроде сеньора Антонио. Еврей и кредитор с неправдоподобным упорством требует платы по векселю — фунт христианского мяса. Законы же нерушимы и бессильны. Шейлок настойчиво глух к милосердию. Достоверность этого персонажа такова, что уже начинает казаться нереальной. Безутешное горе из-за бегства дочери и исчезновения дукатов мгновенно сменяется искренней радостью по поводу утонувших кораблей должника-христианина. Взамен порванному на глазах у всех векселю торжественно достается дубликат. Намеренно изящно точатся ножи и заботливо приготовляются весы. В то время как окружающие взывают к милосердию, Шейлок самодоволен и непроницаем. Он намерен взять у Антонио «фунт мяса ближе к сердцу, и ни на грамм больше» — все как указано в договоре. Он следует законам настолько буквально, что ставит под сомнение сам смысл их существования. Александр Калягин представляет точную копию с того еврея, который обыкновенно является в историях, анекдотах и рассказах христиан. Его Шейлок — это не конкретный персонаж и злой герой сновидения. В спектакле Стуруа — это образ, давно и навсегда застывший в подсознании. «Шейлок» в театре Et cetera чуть ли не документально представляет вечную взаимную нелюбовь евреев и христиан и абсурд, из-за этого проистекающий. Все это легко может довести до узаконенного кровопролития. Тем более что, как явственно следует из спектакля, при наличии закона здравый смысл не имеет права голоса. Но если у Шекспира все завершается унизительнейшим поражением Шейлока, то у Стуруа нет ни победителей, ни побежденных. Он обрывает свой спектакль-сновидение неожиданным, с помощью ловко отысканных тонкостей юриспруденции, спасением Антонио. А дальше оба, и Антонио и Шейлок, при свете огоньков уснувших компьютеров признают, что это была лишь «такая ночь, как день больной».Роберт Стуруа далек от морали. Но то, что все происходящее на сцене в любой момент может оказаться не сном, — очевидно. «Шейлок» Cтуруа не оправдывает ни евреев, ни христиан. Он о том, что официальные пиджаки, офисный этикет и скучнейшая политкорректность все-таки лучше, чем сорванные маски и следующие за тем войны.