Арбат, Бродвей, Еt Сеtеrа…

Московский театр «Еt Сetera», существующий с 1993 года, наконец обрел крышу на Новом Арбате, в доме номер 11. Александр Калягин, художественный руководитель театра, когда-то сказал, что продуваемый всеми ветрами Калининский проспект, имеет все данные, чтобы стать «московским Бродвеем».

…Я вошла в стеклянные двери дома номер 11. «Как пройти в калягинский театр?» — «Молодое дарование?» — съязвила вахтерша. «Нет, критик. .» — «Белинский?» — полюбопытствовала она. Мимо касс Аэрофлота, киосков с парфюмерией и джинсами я поднялась на второй этаж. Театру отданы бывший конференц-зал одного из министерств, прилегающее в нему фойе, гардероб и несколько служебных помещений. Залу постепенно придаются черты театрального, хотя министерская сущность еще вылезает наружу.

Первым спектаклем театра на новом месте стал «Лекарь поневоле» Мольера в постановке Александра Калягина. Легкая, графичная, воздушная декорация, сочиненная Аллой Черновой и Виктором Дургиным, примиряет с несовершенством зала. Эти художники работали в свое время с Анатолием Эфросом. Они оформили «Ромео и Джульетту», «Мольера», первый вариант «Трех сестер». Алла Чернова — автор книги «Все краски мира, кроме желтой» о шекспировском театральном мире и еще одной (к сожалению, не изданной) — «Советы королевского драпировщика» — о мольеровской эпохе.

Портал оформлен в стиле гравюр XVII века, с изображением обезьянок — таких же, как на доме, где родился Мольер. Ряд люстр наверху — традиционный элемент оформления мольеровского театра. Внутреннее пространство зеленовато-золотистое. «Кущи, сон, грезы», — так видит его Алла Чернова. «Костюмы сделаны на стыке современного и старинного, — говорит художница. — Из современности мы брали то, что очень похоже на старинное. Купили в переходе женские парики и надели их на кавалеров. Забавно, что теперешняя модная обувь — казачки, женские полуботинки, гнутые туфли — выглядит, как подлинная. Мы старались избежать кондового „мольеровского мундира“, против которого боролся сам Станиславский. Костюмы сшиты из портьер знаменитой французской фирмы — эти ткани звучат, как старинная тафта, гобелены». Добавлю, что остроумнейшие головные уборы придумала и изготовила молодая художница Оксана Винарчук.

Подобное оформление ко многому обязывает. Ему противопоказаны неряшество, размашистость и небрежность. Оно требует изящной, филигранной работы актеров. Не подавит ли грубоватая раблезианская манера режиссера это невесомое пространство? Спектакль сыграют несколько раз, затем театр уедет на гастроли. Широкой публике еще предстоит увидеть и преображенный зал, и калягинского Мольера… Мы еще увидим Бродвей на Новом Арбате.