Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Свиные ножки в До-Mажоре

Светлана Осипова
"Московский комсомолец" , 06.10.2003
Где еще можно найти такое смешение вкуса, звука, цвета и прочих раздражителей чувств, как не в кабаре! Но если ты женишься на девушке из хорошей семьи, то как набраться сил и рассказать обо всем своей сладкоголосой возлюбленной певичке кабаре? Этот вопрос и мучает главного героя спектакля «Люсьет Готье, или Стреляй сразу», премьера которого прошла вчера в театре “Et Cetera”.В принципе ничего необычного в этой пьесе Жоржа Фейдо нет, и спектакль мог бы получиться очень средним. Если бы не остроумный перевод с французского Ирины Зверевой и не мастерски выстроенные режиссером Александром Морфовым сцены. Это позволяет каждому актеру четко вести свою линию, в спектакле нет ни одной слабой актерской работы, но отдельные персонажи выглядят сочнее других. Во-первых, парочка Люсьет Готье — Фернан де Буа-Д’Эньен (Наталья Благих — Владимир Скворцов). Она — та самая певица кабаре, а он - тот самый влюбленный в нее и собирающийся жениться на другой. На его лице блуждает нервная улыбочка, временами переходящая в нервный хохот. Скворцов играет слабого мужчину, который искренне хочет рассказать Люсьет обо всем, но решимость оставляет его, а дальше — чего он только не делает, чтобы скрыть правду! То охотится за свежими номерами газеты, где напечатано объявление о помолвке, то залезает в шкаф с костюмами, подальше от Люсьетиных глаз… А правда выходит-таки наружу.Еще одна яркая работа — дебютная роль Алексея Черных. Имя его персонажа — Бузан. Он немного туповат, очень добр, жутко шепелявит, и он поэт по призванию. Потому пишет специально для Люсьет Готье песню, а она — жестокая — находит ее глупой. К финалу бедного Бузана все так достали, что он, сидя рядом с гробом покойника-миллионера, называет жизнь тем, чем она, собственно, и пахнет. Эта перемена интонации образа, тонко прочувствованная и выполненная актером, заставляет комедию на мгновение превратиться в трагедию. Но ненадолго. Дальше опять начинается суета и беготня на фоне малинового занавеса выстроенных на сцене подмостков кабаре, озвученная, между прочим, не чем попало, а музыкой Моцарта и Россини.