Пресса
5:00
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
Сюжет удался
Дина Годер
"Еженедельный журнал" ,
15.11.2001
Дмитрий Бертман режиссер знаменитый. Он любит у себя в «Геликон-опере» самую уважаемую классику как-нибудь так с ног на голову поставить, чтобы оперные критики только охали, да крестились, зато зрители были бы довольны. Да и премии за оперную режиссуру он получает исправно. Критики драматического театра, слушая жалобы оперных на то, что «Бертман опять все опошлил», что у него Кармен — девчонка с бензоколонки, Аиду водят на поводке, а Катерину Измайлову держат в железной клетке, только посмеивались: «Подумаешь, попса! Да вы режиссеров драмы давно не видели». И вот привел бог Бертмана в драматическом театре увидеть. Правда, со своим материалом — с мюзиклом, да уж теперь это не имеет значения. Проект был амбициозным — беспроигрышная «Моя прекрасная леди» в драматическом театре, с молодыми актерами обещала стать хитом. Перво-наперво режиссер решил пьесу переиначить. Вернее, не «Пигмалиона» Шоу, а то либретто, которое когда-то было написано для мюзикла Лоу. Для переделки режиссер пригласил Ксению Драгунскую, написавшую немало милых, сентиментальных пьес. И уж не знаю, в чем тут дело — в заказе или в исполнении, но даже сам сюжет преобразился всем на удивление. Речь идет о девахе-продавщице Лизе Дулиной с платформы «Серп и молот», которую позвал в Лондон профессор-славист Хиггинс, чтобы продемонстрировать студентам ее чудовищный сленг. А потом на спор за полгода сделал из нее аристократическую англичанку, блистающую на посольском вечере. Девица, натурально, стала нежная, как барышня, по-английски декламировала «Ты свистни, тебя не заставлю я ждать» и от профессорского равнодушия уехала прямо в бальном платье и бриллиантах на родной «Серп и молот». А там стояла, скорбная, под падающим снегом, глядя на родные пейзажи и не реагируя ни на его призывы вернуться, ни на слезы пьяного студента Фредди, который от любви завербовался в Россию строителем («Лиза, меня колбасит не по-детски!»). И пока Хиггинс не догадался из Лондона прокричать в трубку: «Лиза, осчастливьте меня, я прошу вашей руки», она все страдала в бриллиантах. Плакали и Шоу, и Лоу. В общем, сюжет удался. Там было еще много всяких деталей, где режиссура обнялась с драматургией, вроде бабушки Лизы, которая, вопя: «лучшая закуска — кислая капуска», жрала эту самую «капуску» прямо руками и пыталась запихнуть в рот иностранцу. Или чудовищной бабищи с накладным задом, которая изображала жену русского посла, ходила на балу в цветастом платье, раздавала матрешек и кричала пьяным голосом о русской душе. А папаша Дулин, добравшись до Лондона на лыжах, полюбил почему-то черную мисс Пирс и кидался ей на грудь с криками: «Кандалеза!». Кажется, он на ней женился, но этого в суматохе уже нельзя было разобрать. Впрочем, может быть, со всем этим можно было бы что-то сделать, оставив на совести автора, например, страннейшую, без единого простого слова речь Лизы, целиком составленную из настолько разных жаргонизмов, будто ее писали по словарям. Но что делать с тем, что тяжелый кордебалет пляшет совершенно не в такт? Что приглашенный оркестр — «Биг-бэнд Министерства обороны» — своими мощными духовыми заглушает все, что звучит со сцены? Ничего, что у большинства драматических актеров (исключая, пожалуй, Лизу — Наталью Благих) нет голосов, — все равно все поют с радиомикрофонами. Но что делать с тем, что у главных героев вроде Хиггинса или Дулина нет и слуха, и большую часть любимых арий (звучащих, кстати, по-английски) опознаешь буквально к финалу по аккомпанементу? К проблемам такого рода, я думаю, у себя в опере режиссер не привык. Привыкать придется зрителям. А в том, что они придут, сомневаться не приходится. Многие захотят услышать, как под прелестную музыку Лоу красивая девушка поет, что она может танцевать всю ночь. Все остальное будет для них сюрпризом.