Ошибочка вышла

Режиссер за свою карьеру поставил шестнадцатьспектаклей по Шекспиру. Не поставить семнадцатый— к юбилею великогобарда — было бы странно. Поставив три года назад в Et Cetera последнюю пьесуШекспира — «Бурю», он возвращается к одной из первых — беззаботной,радостной, на удивление простой.«Комедия ошибок» родилась из плавтовских«Менехмов». Шекспир добавил к сюжету калейдоскопической симметрии, получилосьеще менее правдоподобно и еще более смешно. В семье купца Эгеона (ВячеславЗахаров) родились двойняшки. У бедняков по соседству на свет тоже появилисьблизнецы. Нищие мальчики стали слугами купеческих детей. Однажды в путешествииих застала буря. После кораблекрушения семью разбросало по свету. Теперь двепары близнецов бродят по миру, ищут друг друга и родителей, а случайноочутившись в одном городе, вводят всех в заблуждение.Обоих купеческих отпрысков играет ВладимирСкворцов(*). Даже удивительно, почему Антифолоса Эфесского принимают заСиракузского и наоборот — настолько удачно перевоплощается актер. Правда, востальном постановка натуральностью не страдает.Здесь властвует счастливый случай, превращая жизнь вкарнавал. За это слово Стуруа ухватился вновь, превратив спектакль вбезудержный фарс. Говоря о почерке режиссера, часто употребляют слово клоунада,но вместе с прилагательным «грустная». На этот раз обошлось без привкуса тоски.Здесь задействован почти такой же актерский состав,как в «Буре». Кстати, и место действия — красно-золотые стены Эфеса,забрызганные краской— напоминает тот спектакль, правда ярко расцвеченный.Только волшебнику Просперо — Александру Калягину — места в комедии ненашлось. Надо сказать, и привычной туманной образности в спектакле сталозначительно меньше. Притчевость языка Стуруа среди ярких комедийных красок,положенных крупными мазками, стала незаметной. Здесь все на повышенных тонах,без оттенков и намеков. Когда признаются в любви — кричат, когда сообщаюттайну— тоже кричат. Картинно падают в обморок, ходят танцующей походкой,патетично вскидывают руки, пучат глаза и широко разевают от удивления рты. Имузыка начинает играть обязательно в момент поцелуя. А вот привычной загадкиСтуруа среди этой избыточной театральности не видно.Все выглядит картонным, как в игрушечном домике, агерои напоминают заводных кукол. Режиссер постоянно пытается выйти за рамкиспектакля. Вот невесть откуда взявшийся на сцене мальчишка (ЕкатеринаЕгорова) объявляет первый акт или прерывает действие, заставляя актеровзаново проиграть сцену. А потом, переодевшись в администратора, и вовсеобъявляет, мол «кина не будет, электричество кончилось»: не работают низанавес, ни освещение, театр закрывается. Но вычурность, раздражающаянеестественность происходящего на сцене не позволяют втянуться в действиенастолько, чтобы удивиться таким виражам. Зато в финале брови сами ползутвверх, когда счастливую развязку иллюстрирует старомодная общая песня, как изновогоднего шоу, и почему-то о вечном спасении.