Подписка на новости

Подписаться на новости театра

Поиск по сайту
Обычная версия сайта
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Девятнадцатый век растворяется в двадцать первом. В театре Et Сetera

Николай Корнацкий
портал Musecube , 12.11.2013
Пьесыхудожественного руководителя Театра.doc и идеолога «новой драмы» МихаилаУгарова доказывают, что в эпицентре экстремальных театральных экспериментовон оказался лишь по вине обстоятельств и в силу активной гражданской позиции,тогда как сердце его полностью принадлежит XIX веку, эпохе большой литературы ивеликих иллюзий.Две лучшие его пьесы – «Смерть Ильи Ильича» (поставленная как «Облом off» в2002 году в Центре драматургии и режиссуры) и «Газета “Русский инвалид” за 18июля» (с 2006 года идущая в театре Et Сetera) – об этом уютном времени, что свысоты сегодняшнего дня видится нам как райский островок спокойствия и тишины,когда в больших гостиных под тиканье напольных часов пили чай с лимоном исахаром, по особому рецепту, сильно не размешивая, «чтоб сверху горячо инесладко сначала…а потом книзу, чтоб – слаще и слаще». В обоих случаяхУгаров сам ставил свои пьесы, опираясь на команду единомышленников –художника-постановщика Андрея Климова, художника по свету АндреяТарасова, музыкантов ПАН-квартета. Главную роль в обеих постановках играетвсе тот же чрезвычайно органичный Владимир Скворцов, что, конечно,оправданно, так как и Илья Ильич, и Иван Павлович, великовозрастные дети,упрямые затворники, страдают, в общем, от сходного недуга – от непереносимостипошлой, жизненный суеты.Все-таки неслучайно, что самый успешный постановщик угаровских пьес (а ставилиили пытались ставить многие) – это он сам. Уже в его драматургии вполнеотчетливо просматриваются режиссерские амбиции. Чего стоит рекорднаявступительная ремарка в «Русском инвалиде…», состоящая из 14 (sic!) абзацев,где подробно расписаны декорации дома Ивана Павловича. Вот уже два года, какэтот небогатый дворянин, пишущий в означенную захудалую газетку всякие мелочииз разряда «К вопросу о…», «Еще раз о…», безвылазно сидит у себя здесь вчетырех стенах. Любящие племянник (Григорий Старостин) и племянница (НатальяЖиткова) пытаются его расшевелить, но безуспешно. Иван Павлович не можетзабыть, что любимая женщина, на которую он спустил все свое состояние,оказалась вертихвосткой – поигралась, бросила, вернулась к законному мужу,родила ребенка, но продолжает строчить проникновенные письма и даже строитпланы совместного побега. Больше всего на свете Иван Павлович не хочетпревращать свою жизнь во второсортный водевиль («Нельзя позволять впутыватьсебя в сюжет!») – поэтому сидит дома и тешит себя воспоминаниями о детстве, гдебыло все понятно, легко и спокойно.В ключевом монологе Иван Павлович яростно клеймит (Скворцов даже срываетсяна крик) современную литературу, называет «враньем» эти попытки придать «всемслучайностям жизни» значение, найти причинно-следственные связи, «начало,середину и конец». И эта мысль не только героя – автор с ней, безусловно,согласен, и пьеса тому доказательство. В «Русском инвалиде…» не происходитникаких событий – в течение полутора часов люди просто разговаривают. Лишь кконцу появляется иллюзия завязки – когда приходит последнее письмо от «этойдряни» с требованием взять паспорт, деньги и ждать ее ровно в шесть у магазинаколониальных товаров. Однако ничего за этим не последует – Иван Павловичдождется шести, понервничает, поспорит с домочадцами, а в семь, успокоившись,пойдет ужинать. На этом собственно и конец. Пьеса написана еще в 1992 году, азначит уже тогда, задолго до увлечения методикой «вербатима» и основанияТеатра.doc, Угаров полагал, что удачно схваченный, необработанный кусок жизниважнее внятного нарратива.Тем не менее, за более чем десятилетний срок кое-что все-таки изменилось, иУгаров-режиссер поправил себя-драматурга. В постановке в театре Et Cetera, ИванПавлович, прочитав письмо, уходит за кулисы и возвращается в современнойпоходной одежде – сапогах, свитере, вязаной шапке. Следуя тексту пьесы он такжепропускает свидание, ждет семи, но вот на ужин не остается. Показав известнуюфигуру из трех пальцев куда-то в потолок, он, наконец, покидает убежище и идетна вокзал. То ли на поезд, то ли под поезд (проскальзывало у Ивана Павловичакак-то: «Глупые, вы думаете, если он под поезд упал на последней странице, такэто плохой конец?.. Это хороший, хороший! А вот если: жил и жил, и все былопо-прежнему, — вот это плохо!..») Зритель вправе придумать свое окончание,хотя, конечно, первый, оптимистичный, вариант приятнее и как-то богачесмыслами. Это и жизнеутверждающий message зрителям – берите жизнь в свои руки,сами выбирайте для себя сюжет; и иносказательно зафиксированныйавтобиографический факт режиссера, одного из главных людей «новой драмы» — вотне было у нас современного театра, пока я его не начал делать сам. В концеконцов, этот финал и более созвучен нашему времени. «Хватить сидеть и грезить,действовать пора» — своевременный императив, который с 2006 года, со дняпремьеры спектакля Михаила Угарова, только прибавил в актуальности.