Пресса
5:00
2024
2023
2022
2021
2020
2019
2018
2017
2016
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
2005
2004
2003
2002
2001
2000
1999
1998
1997
1996
1995
1994
1993
0:00
Девятнадцатый век растворяется в двадцать первом. В театре Et Сetera
Николай Корнацкий
портал Musecube ,
12.11.2013
Пьесыхудожественного руководителя Театра.doc и идеолога «новой драмы» МихаилаУгарова доказывают, что в эпицентре экстремальных театральных экспериментовон оказался лишь по вине обстоятельств и в силу активной гражданской позиции,тогда как сердце его полностью принадлежит XIX веку, эпохе большой литературы ивеликих иллюзий.Две лучшие его пьесы – «Смерть Ильи Ильича» (поставленная как «Облом off» в2002 году в Центре драматургии и режиссуры) и «Газета “Русский инвалид” за 18июля» (с 2006 года идущая в театре Et Сetera) – об этом уютном времени, что свысоты сегодняшнего дня видится нам как райский островок спокойствия и тишины,когда в больших гостиных под тиканье напольных часов пили чай с лимоном исахаром, по особому рецепту, сильно не размешивая, «чтоб сверху горячо инесладко сначала…а потом книзу, чтоб – слаще и слаще». В обоих случаяхУгаров сам ставил свои пьесы, опираясь на команду единомышленников –художника-постановщика Андрея Климова, художника по свету АндреяТарасова, музыкантов ПАН-квартета. Главную роль в обеих постановках играетвсе тот же чрезвычайно органичный Владимир Скворцов, что, конечно,оправданно, так как и Илья Ильич, и Иван Павлович, великовозрастные дети,упрямые затворники, страдают, в общем, от сходного недуга – от непереносимостипошлой, жизненный суеты.Все-таки неслучайно, что самый успешный постановщик угаровских пьес (а ставилиили пытались ставить многие) – это он сам. Уже в его драматургии вполнеотчетливо просматриваются режиссерские амбиции. Чего стоит рекорднаявступительная ремарка в «Русском инвалиде…», состоящая из 14 (sic!) абзацев,где подробно расписаны декорации дома Ивана Павловича. Вот уже два года, какэтот небогатый дворянин, пишущий в означенную захудалую газетку всякие мелочииз разряда «К вопросу о…», «Еще раз о…», безвылазно сидит у себя здесь вчетырех стенах. Любящие племянник (Григорий Старостин) и племянница (НатальяЖиткова) пытаются его расшевелить, но безуспешно. Иван Павлович не можетзабыть, что любимая женщина, на которую он спустил все свое состояние,оказалась вертихвосткой – поигралась, бросила, вернулась к законному мужу,родила ребенка, но продолжает строчить проникновенные письма и даже строитпланы совместного побега. Больше всего на свете Иван Павлович не хочетпревращать свою жизнь во второсортный водевиль («Нельзя позволять впутыватьсебя в сюжет!») – поэтому сидит дома и тешит себя воспоминаниями о детстве, гдебыло все понятно, легко и спокойно.В ключевом монологе Иван Павлович яростно клеймит (Скворцов даже срываетсяна крик) современную литературу, называет «враньем» эти попытки придать «всемслучайностям жизни» значение, найти причинно-следственные связи, «начало,середину и конец». И эта мысль не только героя – автор с ней, безусловно,согласен, и пьеса тому доказательство. В «Русском инвалиде…» не происходитникаких событий – в течение полутора часов люди просто разговаривают. Лишь кконцу появляется иллюзия завязки – когда приходит последнее письмо от «этойдряни» с требованием взять паспорт, деньги и ждать ее ровно в шесть у магазинаколониальных товаров. Однако ничего за этим не последует – Иван Павловичдождется шести, понервничает, поспорит с домочадцами, а в семь, успокоившись,пойдет ужинать. На этом собственно и конец. Пьеса написана еще в 1992 году, азначит уже тогда, задолго до увлечения методикой «вербатима» и основанияТеатра.doc, Угаров полагал, что удачно схваченный, необработанный кусок жизниважнее внятного нарратива.Тем не менее, за более чем десятилетний срок кое-что все-таки изменилось, иУгаров-режиссер поправил себя-драматурга. В постановке в театре Et Cetera, ИванПавлович, прочитав письмо, уходит за кулисы и возвращается в современнойпоходной одежде – сапогах, свитере, вязаной шапке. Следуя тексту пьесы он такжепропускает свидание, ждет семи, но вот на ужин не остается. Показав известнуюфигуру из трех пальцев куда-то в потолок, он, наконец, покидает убежище и идетна вокзал. То ли на поезд, то ли под поезд (проскальзывало у Ивана Павловичакак-то: «Глупые, вы думаете, если он под поезд упал на последней странице, такэто плохой конец?.. Это хороший, хороший! А вот если: жил и жил, и все былопо-прежнему, — вот это плохо!..») Зритель вправе придумать свое окончание,хотя, конечно, первый, оптимистичный, вариант приятнее и как-то богачесмыслами. Это и жизнеутверждающий message зрителям – берите жизнь в свои руки,сами выбирайте для себя сюжет; и иносказательно зафиксированныйавтобиографический факт режиссера, одного из главных людей «новой драмы» — вотне было у нас современного театра, пока я его не начал делать сам. В концеконцов, этот финал и более созвучен нашему времени. «Хватить сидеть и грезить,действовать пора» — своевременный императив, который с 2006 года, со дняпремьеры спектакля Михаила Угарова, только прибавил в актуальности.