Гия Канчели: «Главное, не страна, а люди»

В Израиль приезжает московский театр "Et cetera", руководимый Александром Калягиным. Для постановки шекспировской "Бури", которую они нам привозят, собралась замечательная компания: режиссер - Роберт Стуруа, художник - Георгий Алекси-Месхишвили, роль волшебника Просперо играет сам Калягин. А музыку к спектаклю написал один из самых выдающихся композиторов нашего времени - 76-летний Гия Канчели, с которым мы беседуем по телефону. - Гия Александрович, настоящие ценители музыки знают вас как едва ли не последнего из могикан мирового симфонизма, как автора изумительных инструментальных концертов и камерных сочинений. Широким же кругам вы больше известны как автор музыки к спектаклям ленинградского БДТ ("Ханума", "Мачеха Саманишвили"), тбилисского Театра имени Руставели ("Кавказский меловой круг") и к таким фильмам, как "Не горюй!", "Мимино", "Кин-дза-дза", "Слезы капали" и другим. Я читал, что Шостакович однажды сказал своему ученику: "Если у тебя есть возможность не писать прикладную музыку - ни пиши. Это каторга, которая отрывает время от настоящего творчества". А вы, впрочем, как и он сам, отдали этой каторге много времени. - Я осмелюсь не совсем согласиться с великим композитором. По-моему, это все-таки индивидуально. Для меня работа в кино и театре - это, прежде всего, общение с крупными личностями, такими, как Роберт Робертович Стуруа(*), Георгий Александрович Товстоногов, Георгий Николаевич Данелия. Но есть и другая сторона дела. Очень часто определенные музыкальные образы "переплывают" из кино и театра в мою симфоническую и камерную музыку. И бывает, что по прошествии какого-времени я, по тем или иным обстоятельствам переслушивая некоторые свои сочинения, даже не могу точно ответить сам себе на вопрос, где впервые появился, где родился этот музыкальный образ - в кино, в театре или непосредственно в симфонической партитуре. Я написал музыку примерно к шестидесяти фильмам и, наверное, к пятидесяти спектаклям. Не все вспоминается с одинаковым удовольствием. Но когда речь идет о фильмах, которые поставили тот же Данелия или Эльдар Шенгелая, или о спектаклях, созданных Товстоноговым и Стуруа, остается только благодарить судьбу, давшую мне возможность поработать с ними. - Однажды мне довелось рассказывать о вашем творчестве совершенно неподготовленной публике. И чтобы "закинуть крючок", я напел им "Чито гврито", знаменитую песенку из "Мимино". Народ сразу оживился и готов был слушать и более серьезные вещи... - Знаете, я эту песню называю "венерической", потому что она заразна, как венерическая болезнь. В бывшем Союзе она действительно стала этаким моим музыкальным паспортом, но тут, как мне кажется, нечем гордиться. Если говорить о роли киномузыки в обретении популярности, то, конечно, фильмы смотрят миллионы людей, а на симфонические концерты ходят сотни, в лучшем случае - тысячи. Если "венерическая песня" делает тебя известным - в этом ничего плохого нет, ради Бога! Однако если бы у меня не было кино- и театральной музыки вообще, а была бы только симфоническая и камерная, я абсолютно не чувствовал бы себя ущербным. - В предварительном разговоре по мобильному телефону тот московский номер, по которому я звоню сейчас, вы назвали домашним. У вас появилась квартира в Москве? - Нет, я живу в квартире, которую мне снял театр на время совместной работы. Так же, как и Стуруа. Две замечательные квартиры в центре. - А ваше постоянное место пребывания по-прежнему Антверпен? - Да. - В Грузии доводилось бывать в последнее время? - Довольно часто. - Просматривая в Интернете ваши интервью прошлых лет, я наткнулся на одно, которое вы дали для радио "Свобода" по горячим следам трагических событий 2008 года. И вы там признались, что вам теперь не очень хочется ехать в Россию. Однако сейчас вы в Москве, сотрудничаете с московским театром... Что-то изменилось в вашем ощущении обстановки? - Вы знаете, в Россию меня сейчас могут заставить приехать опять-таки только мои взаимоотношения с определенными личностями. Если бы я получил приглашение не от Стуруа, а от какого-нибудь другого режиссера, пусть и хорошего, но с которым меня не связывают давние дружеские и творческие отношения, я бы отказался. Недавно на Фестивале имени Ростроповича в Москве Юрий Темирканов исполнял со своим оркестром мое сочинение. И я, естественно, не мог не приехать, потому что Юрий Хатуевич тоже является моим давним другом. Чуть раньше в Петербурге, тоже на фестивале, был мой авторский концерт в филармонии, на который приехали Гидон Кремер со своим оркестром "Кремерата Балтика". Как я мог не быть с ними? После 2008 года уже прошло почти четыре года, но эта рана еще не затянулась. И все же, когда дело касается людей, с которыми прошла вся моя жизнь, которым я очень обязан и которые так благосклонно относятся к моему творчеству, я отказать бессилен. Да ведь и главное - не страна, которая сегодня ведет себя так, а завтра этак, но именно люди. - Я с удовольствием вспоминаю нашу встречу на фестивале камерной музыки в Эйлате, вскоре после того как вам была присуждена престижная израильская Премия Вольфа. И ваш Концерт для двух скрипок с оркестром, который тогда прозвучал. - Для меня это тоже приятные воспоминания. - Надеюсь, что в будущем мы поговорим не только по телефону. А пока - здоровья вам и всяческих творческих удач. - Спасибо!