Подписка на новости
Поиск по сайту
Версия для слабовидящих
Заказ билетов:
+7 (495) 781 781 1
Пушкинская карта

МОСКОВСКИЙ ТЕАТР «Et Cetera»

Et Cetera

художественный руководитель александр калягин

главный режиссер Роберт Стуруа

Пресса

Приехал ревизор. Он стар, обездвижен и сидит в инвалидной коляске.

Энрико Фьоре
CONTROSCENA.NET , 16.09.2018
Рим. – Как известно, Гоголь написал две версии комедии «Ревизор» (известной в Италии под названием «L’Ispettore generale»): ту, что была впервые показана 19 апреля 1836 года на сцене петербургского Александрийского театра, и вторую редакцию, которая была закончена в Риме в 1841 году. Поэтому в некотором смысле было просто необходимо, чтобы в нашей столице был показан – в рамках «Русских сезонов» - спектакль Московского театра «Et Cetera» «Ревизор. Версия» в постановке грузинского режиссера Роберта Стуруа. Театр был основан исполнителем главной роли в спектакле Александром Калягиным, одновременно являющимся художественным руководителем театра, который, кроме того, известен по фильму 1977 года «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова.
Прежде чем перейти к анализу спектакля, упомяну, как всегда, некоторые важнейшие темы произведения Гоголя.
Чувство гражданской сознательности питает в «Ревизоре» горькую и безжалостную сатиру, направленную против провинциальных продажных чиновников, которых настолько потрясло известие о приезде ревизора, что они принимают за него молодого безобидного мелкого клерка Хлестакова, который едет из Петербурга в семейное владение. Прав был Вито Пандольфи, который заметил по поводу гоголевского шедевра, что пьеса «представляет собой непревзойденный пример того, как театр может менять жизнь Нации и питаться ею».
Столь же велико метафорическое и метафизическое измерение пьесы, на которое указал великий Белинский: именно из-за «Ревизора» он поставил Гоголя выше Мольера и заметил, что в этой комедии все драматургическое действие построено вокруг «иллюзорного факта, призрака». Не говоря уже о почти сказочной составляющей, воплощенной в истории о том, что подобные бюрократы в итоге могут предстать перед судом.

Таким образом, «Ревизор» - это нечто среднее между абстракцией и реализмом. При этом комедия знаменует важнейший исторический переход – и именно в этом состоит величие Гоголя для мировой литературы: до этого театр и вообще литература представляли государственных чиновников России в качестве бесплотных персонажей, которые даже были наделены высочайшими добродетелями. Тогда как вместе с «Ревизором» вслед за Пушкиным наступает время представления и описания этих чиновников в реалистическом ключе.
Кстати, именно Пушкин, которому рассказали о реально случившемся в Устюге событии,  предложил Гоголю сюжет для комедии. Поэтому неслучайно в шестой сцене третьего акта мнимый ревизор хвастается своим другом Пушкиным.
Режиссура Стуруа передает эту смесь абстракции и реализма с такой точностью и изобретательностью, что сложно представить себе постановку более ясную и убедительную. Начиная с идеи художественного оформления Александра Боровского, который превращает место действия – окруженное стенами со множеством окон, в котором лишь иногда появляется один-единственный стул – в нечто вроде Дворца Де Кирико, в проемах которого словно скульптурные эскизы появляются персонажи этой классической комедии «типов».


Поэтому вовсе не случайно Стуруа отсылает  - особенно в пантомимах, поставленных хореографом Константином Мишиным – к актерским механизмам, характерным для комедии делль’арте. И эта отсылка – основание для которой дает сам текст Гоголя, (достаточно вспомнить о пятой сцене пятого акта, в которой Бобчинский и Добчинский сшибаются лбами, пытаясь одновременно поцеловать руку Анны Андреевны) – в свою очередь подчеркивает историческую случайность времени и места действия.

Я уверен, что Эдуардо Скарпетта, тексты которого обычно очень схематичны, поскольку предполагают как раз актерскую импровизацию, в седьмой сцене второго акта «Голодранцев и аристократов» (когда бывший повар Гаэтано Семмолоне приглашает на обед тех, кого он считает маркизами и принцами), точно копирует восьмую сцену второго акта «Ревизора». Эта сцена построена на страхе Городничего («Я недостоин, я недостоин»), который боится обидеть Хлестакова, предлагая ему переселиться из трактира в свой дом, хотя Хлестаков только этого и ждет.
В том, что касается абстракции, спектакль Стуруа головокружительно прекрасен. Начнем с того, что Хлестакову по тексту Гоголя двадцать три года, здесь же это неподвижный старик – с самого начала он предстает перед нами в инвалидном кресле с укутанными одеялом коленями, его усталый голос звучит жалостливо, время от времени он засыпает. В общем, он тоже полноправная часть этого нравственного паралича, охватившего мирок бездельников, способных лишь к призрачной жизни. И напротив, чиновники – союзники Городничего, которые в комедии Гоголя являются достаточно взрослыми людьми, здесь молоды, и это подчеркивает, что коррупция не зависит от возраста. Служанка Авдотья, которой нет среди действующих лиц пьесы Гоголя, ее имя лишь пару раз упоминается в тексте, в спектакле почти непрерывно находится на сцене, словно Игорь в «Молодом Франкенштейне» Мэла Брукса, словно Эриния, нависшая над подлецами.

Все обостряется и сводится к итогу в финальном эпизоде. В разгар праздника под музыку арии Верди «Va, pensiero» в честь помолвки дочери Городничего Марьи Антоновны и мнимого ревизора, на сцену само по себе возвращается инвалидное кресло, в котором весь спектакль сидел Хлестаков. На нем – чемодан с денежными подношениями чиновников, фигурировший в сцене помолвки. Его забирает появившийся из кулис другой Хлестаков, один в один похожий на прежнего, так как его играет тот же актер. Выхода нет, таким образом. Мнимые ревизоры так и будут появляться. А сверху летит белое перо и объявляет о следующем ревизоре, таком же, как и предыдущий.

Это перо – очевиднейший знак бесподобной иронии, которой следует Стуруа в своей постановке, во исполнение заявления Гоголя о том, что именно смех является единственным порядочным персонажем этой комедии. И что касается последнего – я ограничусь тем, что упомяну сцену, в которой спину Анны Андреевны, жены Городничего, сводит судорогой при первом знаке внимания Хлестакова. Одним словом, не стоит понапрасну тратить слова, пытаясь описать прекрасный спектакль, прекрасно сыгранный актерами: Александр Калягин в роли Хлестакова просто ошеломителен; среди других исполнителей отмечу Владимира Скворцова (Городничий), Наталью Благих (Анна Андреевна), Елизавету Рыжих (Авдотья), Григория Старостина (Осип) и Кристину Гагуа (Марья Андреевна). Одним словом, этот спектакль делает честь великой русской театральной традиции именно тем, что показывает, насколько прекрасно артисты выучили урок, но при этом не остались ему по-школярски верны, а учли вызовы и необходимости сегодняшнего дня.

Источник: http://www.controscena.net/enricofiore2/?p=4653